День рождения Философа, бессмертия и воскрешения
Анастасия Гачева, доктор филологических наук, заместитель председателя Федоровского движения
7 июня 1829 года родился Николай Федорович Федоров. Только теперь, спустя 179 лет, мы можем точно назвать эту дату. Создатель философии бессмертия и воскрешения, появился на свет в селе Ключи. Тогда это была Тамбовская губерния, теперь – Рязанская область. Чудесная среднерусская природа, леса, поля, просторы, глядя на которые вспоминаешь слова Федорова: «Наш простор служит переходом к простору небесного пространства, этого нового поприща для великого подвига».
Долгое время мы не знали даже точного года рождения Федорова. Потом искусствоведом Валерием Борисовым было обнаружено свидетельство о крещении, согласно которому Николай Федорович родился в мае 1829 года. Но точной даты рождения в свидетельстве не было. И вот разысканиями архивиста Валерия Богданова точная дата рождения философа-космиста наконец установлена.
Вот текст нового свидетельства о крещении Федорова, обнаруженный Валерием Богдановым в Государственном архиве Липецкой области в «Деле о службе учителя географии и истории Липецкого уездного училища Николая Федорова»
«Свидетельство
По указу Его Императорского Величества из Тамбовской духовной консистории купеческому сыну Николаю Федорову в том, что рождение и крещение его, Николая, по метрическим книгам, поданным Елатомской округи села Вяльсы от священно-церковнослужителей за тысяча восемьсот двадцать девятый (1829) год значится так: «У проживающей в деревне Ключах дворянской девицы Елизаветы Ивановой родился сын Николай незаконно двадцать шестого (26), а крещен двадцать седьмого (27) числа мая (1829) года. Молитствовал и крестил его священник Николай с причтом. При крещении восприемниками были коллежский регистратор Федор Карлов и мещанская жена Александра Яковлева».
Федоров – сын князя Павла Ивановича Гагарина. Примечательное совпадение: по рождению он – Гагарин. Философ, выдвинувший перед человеческим родом задачу выхода в космос, расселения в пространствах необъятной Вселенной, безграничного творчества в ней, носил ту же фамилию, которую будет носить Первый космонавт планеты Земля – Юрий Гагарин.
Не только о выходе в космос мечтал Федоров, философию которого называют мировоззрением III тысячелетия. Он обосновал необходимость достижения. человеческим родом бессмертия – обосновал и философски, и естественнонаучно. Эволюционный процесс идет по линии возрастания сознания и его роли в развитии жизни. Человек – венец эволюции и одновременно ее творец и кормчий, он должен направлять ее в ту сторону, в которую диктует ему разум и нравственное чувство.
Смертность, с точки зрения Федорова - наиболее разительный показатель еще несовершенной, противоречиво-кризисной природы человека. Она же является глубочайшей причиной зла и нигилизма разного рода и масштаба в человеке и человечестве. По мысли Федорова, борьба со смертью может стать наиболее глубоким и естественным принципом объединения землян, ибо пока смертен каждый, вне зависимости от своей национальной, расовой, государственной принадлежности, вне зависимости от того, богач ли он или последний бедняк.
Смерть и посмертное существование, подчеркивал Федоров, должны стать предметом всестороннего научного исследования. Бессмертие, воскрешение - высшая задача науки. При этом знание должно выйти за пределы лабораторий, стать достоянием всех. «Все должны быть познающими и все – предметом знания и дела».
Жизнь человека затухает по двум причинам. Первая – внутренняя: сама наша материальная организация оказывается неспособной к бесконечному самообновлению. Чтобы это преодолеть, необходима психофизиологическая регуляция организма. Вторая причина – внешняя: стихийность окружающей среды, разрушительный ее характер, что должно быть преодолено регуляцией природы. Регуляция природы, «внесение в природу воли и разума», разворачивается у философа всеобщего дела в целую цепочку задач: предотвращение стихийных природных катаклизмов, управление климатом, борьба с вирусами и эпидемиями, овладение солнечной энергией, выход в космос и безграничное творчество в нем.
Достижение бессмертия и воскрешение всех когда-либо живших для Федорова – две неразрывные цели. Бессмертие без воскрешения, подчеркивает он, невозможно ни нравственно, ни физически. Нельзя смириться с тем, что наши предки, давшие нам жизнь, средства к жизни, культуру, безвозвратно ушли в смерть, с тем, что уходят в смерть наши родные и близкие. Достижение бессмертия для отдельных людей и будущих поколений – это только частичная победа над смертью, первый ее этап. Полнота же этой победы будет достигнута только тогда, когда к преображенной, бессмертной жизни возвращены будут все.
Федоров пытался наметить конкретные направления поисков того, как возможно было бы восстановить жизнь и обессмертить ее.
Первый его проект связан с собиранием и синтезированием разложившихся частиц праха умерших на основе «познания и управления всеми молекулами и атомами внешнего мира». Проект этот восходит к интуициям христианских эсхатологов. Отцы Церкви отмечали, что каждая частица человеческого тела отмечена особой личностной печатью, которую накладывает на нее душа; и в посмертном рассеянии частицы тела сохраняют эту индивидуальную отметину души, а потому и в воскресении родственные частицы как бы опознаются конкретной душой и воссоединяются в бывший единый организм. Эта богословская интуиция в наше время обрела вид научной идеи и практики клонирования.
Второй путь воскрешения, который намечает Федоров, может быть назван наследственно-генетическим. Воскресительный процесс осуществляется последовательно, в родовом ряду, цепь за цепью: сын и дочь как бы из себя восстанавливают своих отца и мать, те – своих и так далее до первоотца и первопредка. Ясно, что имеется в виду возрождение предка по той выявленной и изученной наследственной информации о нем, которую он передал своим потомкам (причем, в реальном воскрешении будет приниматься во внимание все сложнейшее и тончайшее сплетение генетических связей и по прямым, и по боковым родственным линиям).
Однако через генетическую формулу можно будет скорее получить нечто вроде генетического двойника жившего человека, как бы «однояйцевого» близнеца (это основная проблема – идентичности личности – которая встает теперь перед учеными в связи с возможностью клонирования человека). Нужно вернуть восстановленному человеку его уникальное самосознание, содержание его личности. У самого Федорова мелькает образ неких «лучевых образов» умерших, которые, возможно, точнее могут быть поняты на фоне современной концепции биопсиполя, разработанной белорусским ученым А.К. Манеевым. Манеев полагал, что носитель индивидуального самосознания человека (то, что с древности называлось его «бессмертной душой») обладает биополевой, не подверженной энтропии природой и сохраняется после смерти, а значит, возможно возвращение "души" в восстановленный организм.
Впрочем, Федоров подчеркивал, что даже если выясниться, что душа после смерти тоже подвержена разрушению, то и в таком случае человек, научившись управлять силами дробления и распада, сумеет вернуть ее в целостное состояние.
Но полное воссоздание прежде живших – это не буквальное возвращение их к прежней физической природе – та была несовершенной, паразитарной, зацикленной по смертному типу существования. Речь идет о ее претворении в самосозидаемую, управляемую сознанием, способную к бесконечному самообновлению, т.е. бессмертную. Того же преображения должны достигнуть и воскресители, те, что не прошли через смерть. Человек должен стать созидателем и устроителем собственного организма («наше тело будет нашим делом») – ведь до сих пор в развитии цивилизации человек усиливал свою мощь за счет внешних ему, его телу, его мозгу орудий и машин. Сам же организм по-прежнему оставался несовершенным. Нужно, подчеркивает Федоров, преодолеть разрыв между мощью техники и слабостью физического естества человека. На очереди дня переход от этапа чисто технического развития, «протезной» цивилизации, к прогрессу органическому, когда совершенствуются уже не внешние орудия, искусственные приспособления, а сами органы, так, к примеру, чтобы человек сам мог летать, видеть далеко и глубоко, перемещаться в пространстве на далекие расстояния, жить во всех средах. Нужно, чтобы человек овладел тем «органосозиданием», которое ныне доступно лишь природе на путях инстинкта. Федоров говорит о господстве сознания, «дающего, вырабатывающего себе органы» и предвосхищает идею автотрофности В.И. Вернадского, подчеркивая, что человек должен стать автотрофным, самопитающимся существом, обрести принципиально новый способ обмена со средой, который не будет иметь конца.
Федоров не натягивает на себя мантии пророка, торжественно вещающего, что именно так, а не иначе будет разворачиваться общее дело борьбы со смертью. Для него важно показать, что это дело – не безнадежно, более того, что преодоление смерти – есть эволюционное задание человека. Он неоднократно подчеркивает, что по-настоящему средства борьбы со смертью откроет только широкое исследование старения, смерти, посмертного состояния, только наука, поставившая себе целью бессмертную, преображенную жизнь.
