Доводы в пользу крионики.

Д-р Оле Мартин Моен (Dr Ole Martin Moen), Философия (IFIKK), Университет Осло, 24.07.2015

Резюме

Крионика – это низкотемпературная консервация людей, которые не могут быть вылечены современной медициной, в надежде на то, что в будущем развитие медицины позволит их возродить и восстановить им здоровье. На крионику, находящуюся на переднем крае науки, часто смотрят с подозрением, как на спекулятивную практику.

В этой статье я защищаю два тезиса.

Первый: для начала я утверждаю, что есть небольшой, но не нулевой шанс, что технически крионика возможна. Я утверждаю это ссылаясь на то, что мы знаем о смерти и о криобиологии, и что мы можем ожидать от развития будущей нано робототехники.

Второе: далее я утверждаю, что, поскольку альтернатива крионированию – это захоронение или кремация, и, следовательно, гарантированная необратимая смерть, даже небольших шансов на успех может быть достаточно, чтобы сделать рациональный выбор в пользу крионики.

Наконец, я отвечаю на пять возражений.

Что произойдет, когда современная медицина больше не сможет поддерживать в вас жизнь? Хотя большинство людей предпочитают захоронение или кремацию, некоторые выбирают крионику, надеясь, что в один прекрасный день медицинские технологии позволят возродить их и восстановить им здоровье. В настоящее время в США крионировано около 250 человек, а более 1500 человек приняли меры по криоконсервации их на возможные смертельные случаи. С момента своего создания в 1960-х годах, крионика развивается в стороне от основной медицины, а потому количество рецензируемых статей по этой теме ограничено. Это печально, поэтому я и предлагаю в этой статье  основные доводы в пользу крионики.

Технические особенности.

Как работает крионика? В идеальных условиях пациент умирает в присутствии персонала криофирмы, который сразу же после объявления юридической смерти начинает процесс крионирования. Тело быстро охлаждается до температуры немного выше 0°С, в то время как искусственно поддерживаются дыхание и сердцебиение, а во избежание коагуляции вводится  гепарин. Он защищает клетки от ишемического повреждения, которое в противном случае произойдет вскоре после смерти. Затем пациент подвергается перфузии с помощью криопротекторов, чтобы предотвратить образование кристалликов льда и последующего разрыва клеток, когда тело охлаждают до температуры ниже 0°С. Это делается после того, как клеточные жидкости организма частично заменены на криопротекторы. По мере охлаждения они становятся все более вязкими до тех пор, пока не дойдут до стекловидного состояния, которое достигается при температуре около – 120°С. Этот процесс называется витрификация, (от латинского «vitrum» – стекло). Затем тело погружается в жидкий азот при температуре – 196°C и хранится в надежде, что однажды медицинские технологии станут достаточно продвинутыми, чтобы сделать возможным ремонт замороженных повреждений и вывести пациента из состояния, от которого он или она умерли.

Осуществима ли крионика технически? Позвольте нам начать с рассмотрения инстинктивных аргументов против.

1.Криоконсервированный человек мертв.

2. Нельзя возродить мертвого человека.

Вывод: Криоконсервированный человек не может быть восстановлен.

И первый и второй аргументы кажутся очевидными, а соответственно, и вывод из них.

Проблема, однако, в том, что нет четкой ясности, что понимается в первом и втором аргументах под термином «мертвый», и какой вкладывается смысл. В строгом смысле этого слова мы называем человека мертвым только тогда, когда возрождение невозможно. В этом смысле второй аргумент явно верен. Если со вторым аргументом, что смерть фиксируется только тогда, когда возрождение невозможно, все ясно, то с первым тезисом все не так однозначно. Хотя крионированные люди с юридической точки зрения мертвы, вопрос о том, являются ли они мертвы в строгом смысле, в смысле необратимости возрождения?

Является ли конкретный человек необратимо мертвым, зависит от развития доступных медицинских технологий. Всего несколько десятилетий назад остановка сердца по праву считалась причиной необратимой смерти, так как у врачей не было никаких возможностей вернуть человека к жизни. Сегодня, после остановки сердца, многие люди были возвращены к жизни. Поэтому в тех случаях, когда есть сомнения, критерием смерти выступает не отсутствие сердечных сокращений, а прекращение  мозговой активности (смерть мозга).

Однако,  и этот критерий не является окончательно достоверным поскольку при некоторых условиях возможно отключение мозговой активности. Уже в 1955 году Джеймс Ловелок (James Lovelock) оживил крысу, которую охлаждали до температуры чуть выше 0°C, и чья активность мозга была полностью прекращена. Подобные эксперименты начали проводиться совсем недавно. В этом году они успешно осуществлены на свиньях.

Кроме того, в Пресвитерианской больнице UPMC начали проводить опыты по стабилизации состояния жертв с тяжелыми травмами путем замены их крови охлажденным физиологическим  раствором, который быстро охлаждает тело и останавливает практически всю клеточную активность, включая активность мозга. Это дает больше времени хирургам на обработку ран, после чего кровь пациента возвращена назад и тело подогревается. Те же принципы применяются в случаях утопления, когда человек тонет в холодной воде. В этих случаях активность мозга тоже прекращается, но из-за быстрого охлаждения ущерб гораздо менее серьезен, чем можно было бы ожидать. Люди были восстановлены до нормального функционирование после полного погружения в холодную воду на время до 66 минут.

 Соответственно, смерть, не является простым и однозначным понятием как мы могли бы предположить. А в контексте крионики, под термином «смерть» обычно понимается (применяется)  информационно-теоретическая смерть. Информационно-теоретическая смерть возникает, когда структуры, которые кодируют личность, мысли, воспоминания, и т.д. повреждены до такой степени, что их восстановление в принципе невозможно.

Ясно, что люди, деятельность мозга которых была остановлена  в случаях утопления в холодной воде не должны быть признаны информационно-теоретически мертвыми: в противном случае у нас не было бы сведений об их личностях, их мыслях, воспоминаниях и т. д. Они остались  неповрежденными, когда эти люди были возвращены к жизни.

Являются ли крионированные люди информационно-теоретически мертвыми? При ответе на этот вопрос мы должны  иметь в виду, во-первых, что охлаждение в крионически благоприятных случаях такое же быстрое, как при погружении в холодную воду, а так как дыхание и сердцебиение искусственно поддерживаются во время начального охлаждения, ущерб для клеток минимален.

Во-вторых, что касается дальнейшего охлаждения, в конечном итоге до температуры жидкого азота, мы знаем, что биологические структуры могут выдержать такое охлаждение. Сперма человека, яйца и ткани обычно криоконсервируются, размораживаются и восстанавливаются. Более того, методы витрификации, используемые в крионике, сходны с теми, которые используются в базовой криобиологии. Из этого следует, что крионика не является принципиально новой практикой, а расширением хорошо отработанной дисциплины – криобиологии.

Одна из основных проблем криоконсервации целых и все более крупных органов, заключается в том, что они не охлаждают равномерно. При охлаждении биологические материалы сокращаются в размерах и разные части сжимаются с разной скоростью, поэтому они легко разрываются. Хотя существуют способы свести к минимуму эти разрывы, даже лучшие методы криоконсервации не исключают, по крайней мере, к некоторому повреждению клеток.

Стоит указать, несмотря на то, что разрыв может быть серьезной формой повреждения, разрывы сами по себе не являются причиной потери информации. При разрушении биологических материалов разные их части расположены по-разному относительно друг друга, но они сами остаются нетронутыми.

Но, даже если мы предположим, что крионированные люди не являются мертвыми в информационно-теоретическом смысле, мы все еще сталкиваемся с вопросом о том, будет ли когда-либо возможно отремонтировать повреждения, которые при этом происходят. Однако есть некоторые причины для оптимизма. Самой убедительной является развитие таких технологий, как нанороботы. Хотя сейчас сделаны лишь самые простые наноботы или наномашины, развитие нанотехнологий даст возможность снабдить их значительными вычислительными мощностями для того, чтобы проникать в криоконсервированные тела, определить повреждения и трещины, определить структуру до повреждения и оказать помощь в восстановлении тела до его предварительного состояния. 

Если какая-то область тела слишком сильно повреждена для того, чтобы произвести ее ремонт (например, из-за потери информации о ней), новая ткань или целый новый орган могут быть либо напечатанными, либо выращенными в лаборатории. 3D-печать биологических материалов и лабораторное выращивание органов в настоящее время является частью общепринятой медицинской практики. И, хотя сегодня они еще не могут быть применены для возрождения крионированных людей, для их применения не требуется разработки принципиально новых технологий, а нужны дальнейшие доработки и конвергенции уже существующих.

Как мы можем оценить вероятность того, что крионированный сегодня человек будет реанимирован в какой-то момент в будущем? Хотя установить численную вероятность трудно, мы можем кое-что сказать о факторах, которые имеют значение для определения этой вероятности. Одним из факторов являются обстоятельства криоконсервации. В наихудших случаях крионисты умирают неожиданно и должны в течение нескольких часов или дней хранится в холоде в больнице или морге до криоконсервации. В этих случаях возможен серьезный ущерб.

В наилучших случаях крионирование может быть начато сразу же после фиксации юридической смерти. И, если криоконсервация проведена успешно, человек избегает информационно-теоретическую смерть. Он может без дальнейшего ухудшения оставаться на хранении в течение столетий. И мы должны также учитывать, что ему больше некуда торопиться, хотя на развитие технологий может потребоваться много времени.

Единственная опасность долговременного хранения – со временем оно увеличивает вероятность воздействия внешних форс-мажорных факторов, таких как стихийные бедствия, политические беспорядки или банкротство фирмы – поставщика услуг крионики. И мы должны учесть что, несмотря на то, что криопациент имел средства и оплатил все услуги крионики, криоконсервация была проведена успешно, и появились новые технологии, могут быть случаи, когда реанимация никогда не произойдет. Во многом это будет зависеть от добросовестности персонала криокомпании. Но такую вероятность можно считать небольшой, даже пренебрежительно малой, если мы принимаем само собой разумеющимися политическую стабильность за последние столетия и поступательное технологическое развитие. Пациент, крионированный в благоприятных условиях, имеет большие шансы на успех.

Рациональность

Если есть вероятность, пусть на сегодняшний день и невысокая, что задачи крионики технически выполнимы, какие выводы мы должны сделать по поводу рациональности выбора в пользу крионики? Определение этой рациональности заключается в том, что альтернатива крионики – это погребение или кремация, несущие 100% вероятность необратимой смерти. Если далее мы даем понять, что смерть является плохим решением, а  хорошим – выживание, то крионика, хотя она сегодня и имеет  неопределенный и спекулятивный характер, почти наверняка предлагает более высокую ожидаемую полезность (то есть вероятность благоприятного исхода), чем альтернативные варианты.

Таким образом, даже если вероятность успешного размораживания крионированного  может быть ниже 0,5, выбор в пользу крионики все еще может быть рациональным выбором. По аналогии, если вы оказались в западне горящего здания, и ваш единственный шанс спастись – вызвать пожарных у вас есть все основания позвонить 911, даже если вы думаете, что вероятность прибытия пожарных вовремя ниже 0,5. Небольшой шанс на выживание все же лучше, чем ни одного, чем полное отсутствие даже небольшого шанса – именно того, который предлагает крионика. В то же время Дэвид Шоу (David Shaw) приводит еще один аргумент. Шоу рисует параллель с «Пари Паскаля», адаптированного для крионики, утверждая, что рационально выбирать небольшую вероятность получения бесконечного количества преимуществ относительно альтернативных вариантов, не дающих шансов вообще.

Однако важная разница между выбором крионики и вызовом 911 заключается в том, что вызов 911 ничего не стоит, в отличие от крионики, услуги которой имеют значительную  цену. Ведь для качественного крионирования требуется дежурная команда специалистов, ожидающих наступления юридической смерти, и интенсивная хирургия после ее объявления. Далее также требуется длительное хранение и, поскольку не известно времени конца хранения, средства пациента должны быть достаточными для того, чтобы начисляемых процентов было бы достаточно для постоянного хранения.

(Средства сами по себе могут быть потрачены на процедуру реанимации, так как с этого момента дальнейшее хранение не понадобится). В настоящее время основные крионические организации берут от $ 28 000 за сохранение мозга, до $ 200 000 за криоконсервацию всего тела, в том числе за его хранение неопределенно долгое время. Хотя это и значимые суммы, они становятся доступными для многих крионистов через программы страхования жизни. Люди, которые хотят быть крионированными, могут получить выплаты в том случае, если они законно мертвы, а программа страхования жизни, при которой выплачивается 200 000 долларов США за законную смерть, требует взносов в размере лишь нескольких долларов в день. Страхование, выплачивающее 28 000 долларов, может стоить дешевле, чем доллар в день.

Рационально ли выбирать крионику в конкретном индивидуальном случае? По-видимому, это зависит от того, что имеет более высокую ожидаемую полезность: тратить часть ограниченного дохода на крионику или на что-то еще. Если человек беден и ему нужны все его деньги для удовлетворения своих основных текущих потребностей, тратя необходимые деньги на крионику, он имеет сравнительно более низкую ожидаемую полезность. Однако, если в противном случае деньги, которые можно было бы потратить на крионику, были бы потрачены на предметы роскоши, вполне логично, что крионика может быть привлекательной альтернативой. В то время как предметы роскоши обычно мало приводят к долгосрочному благополучию, крионика дает возможность, при незначительных затратах, иметь значительно более долгую жизнь. Если это возможно всего за несколько долларов в день, кажется, по крайней мере, на первый взгляд, что для многих это рациональный выбор в пользу крионики.

Возражения

Даже если вышеприведенные аргументы звучат на первый взгляд убедительно и делают крионику для многих рациональным выбором, остаются причины, мешающие окончательно и полностью определиться в ее пользу.

Одной из них является аргумент личной идентификации. Согласно ему крионика нежелательна потому, что личность человека, который реанимируется, может быть не той, которая была у крионированного человека. Если это правильно, крионика не обеспечивает выживания; она является дорогим способом создания новых людей в будущем.

Личная идентичность – сложный вопрос, но пока мы знаем, что человек может выжить, утонув в холодной воде, непонятно почему он не сможет пережить крионику. Крионика отличается от случаев холодного утопления тем, что пациент находится под наблюдением, а не по воле случая. А более длительная продолжительность хранения обеспечивается  более низкой температурой хранения, Единственным отличительным фактором, который, кажется, напрямую относится к личной идентификации – это повреждение тканей. Однако криопротекторы наносят минимальный ущерб, а люди регулярно выживают при операциях в нейрохирургии, неясно, почему они не могут пережить повреждения, связанных с крионикой. Также важно иметь в виду, что хотя крионика является радикальной процедурой, реанимированный человек будет состоять из тех же частиц, что и человек который был крионирован, и те же частицы будут расположены практически по той же самой схеме.

С тех пор, как мы узнали, что при криоконсервации малые биологические материалы (включая нейроны) остаются нетронутыми, есть хорошие шансы, что также могут сохраниться неповрежденными и нейронные структуры, которые кодируют личность, мысли и воспоминания. Даже если мы думаем, что ни частицы, ни паттерны частиц не имеют прямого отношения к личной идентичности (возможно, мы придерживаемся теории психологической непрерывности или мы верим в наличие души), мы можем требовать для выживания на физическом уровне порядок, при котором одни и те же частицы расположены в одном и том же порядке в той же самой структуре.

Другим аргументом против крионики является то, что жизнь криопациентов после реанимации может оказаться достаточно плохой. Реанимированные люди могут иметь старые и поврежденные тела. Они останутся без друзей и семьи, могут почувствовать отчуждение в радикально трансформированном обществе и обнаружат, что их рабочие навыки устарели. Эти факторы, в свою очередь, снижают ожидаемую полезность выбора крионики из-за  снижения ценности успешной реанимации.

В ответ следует отметить ряд моментов. Первое. Будет ли у вас старое и дряхлое тело, зависит от ряда факторов. Наиболее очевидно – от возраста, в котором человек умирает. Многие люди умирают в молодом возрасте, и для них всех, я утверждаю здесь, крионика должна, в первую очередь, использоваться в качестве средства, дающего этим людям шанс на нормальную продолжительность жизни. Однако даже если человек умирает в старости, возможно, что в будущем, где нанороботы могут исцелять повреждения от замораживания, они смогут также исцелять кожу и от старения. Старение – это физический процесс, и, как и другие физические процессы, его можно, в принципе, обратить вспять.

Что касается отсутствия семьи и друзей, Дэвид Шоу указал, что в крионике нет ничего, что мешало бы семье и друзьям тоже  подвергнуться криоконсервации. И, кроме того, все же лучше иметь будущее без семьи и друзей, чем не иметь никакого будущего.

Когда переселенцы покидали Европу для освоения Америки, часто они оставляли свои семьи навсегда, и хотя это должно быть было грустно, поселенцы сформировали новые личные связи и, предположительно, имели впоследствии достойные счастливые жизни. Мы также должны учитывать, что в этом отношении крионика ничем не отличается от любой другой жизненно важных (ресурсосберегающих) технологий. Другие спасательные технологии отрабатываются только на отдельных изолированных индивидуумах, в то время как их семьи и друзья остаются умирать. Это, однако, не является аргументом против разработки таких жизненно важных технологий и использования их в тех случаях, когда они впоследствии значительно улучшат жизнь.

Что касается будущих социальных и технологических изменений, мы могли бы задать себе вопрос: плохо было бы, если бы люди из прошлого были реанимированы сегодня? Хорошо если бы, например, Аристотель был бы разморожен и жив сегодня, или лучше, чтобы он оставался мертвым?  

Хотя это, конечно, трудно предугадать, но я склонен думать, что реанимированный Аристотель был бы глубоко заинтригован современной наукой, техникой и философией, и что его жизнь была бы очень плодотворной. Кроме того, Аристотель, жил 2500 лет назад, а, предположительно, промежуток времени для посткрионической реанимации будет значительно короче.

Что касается рабочих навыков, то, представляется, что существует два основных варианта. Первый заключается в том, что в посткрионическом будущем больше не будет  обязательной работы, необходимой для создания общественных благ. В таком случае, реанимированным крионистам не нужно будет работать.

Другим вариантом является то, что работа все еще будет необходима. В этом случае некоторые реанимированные люди могут заниматься  примерно тем же, что они делали до того, как они были крионированы. Другим, возможно, придется изменить их специальности. Хотя это может быть сложной задачей, но, похоже, не такой плохой, чтобы считать смерть предпочтительнее, и это явление достаточно распространено и сегодня.

Может возникнуть еще опасение, что в будущем люди могут быть настолько радикально усовершенствованными, что разрыв между ними и ожившими крионистами будет слишком велик, чтобы преодолеть его с помощью образования. Если это то, чего мы боимся, мы должны все же спросить почему, в обществе, где его члены радикально усовершенствованы, улучшить подобным образом крионистов не удалось. Конечно, существует реальная возможность того, что реанимированные крионисты не будут усовершенствованы, что они будут настолько дезадаптированы, что не найдут работы, и что ни государство всеобщего благоденствия, ни благотворительность им не помогут. И им останется просто умирать. Однако, в таком случае вызывает недоумение, зачем будущему обществу трудиться, чтобы для их оживления.

Стоит также отметить, что если жизнь после реанимации окажется невыносимой, размороженные крионисты потенциально смогут покончить жизнь самоубийством и таким образом возвратить себя обратно в состояние перед криоконсервацией.

Нейроэтика

Даже если мы ожидаем, что посткрионическая жизнь будет вполне сносной, тем не менее, есть опасения, что бессмертие плохо для общества, и, соответственно, быть крионированными плохо для нас. Есть две версии этого аргумента: смерть хороша для нас, как индивидуумов, и что она полезна для общества.

Что касается самого умирающего и его индивидуального благополучия, защитники крионики могут реагировать двумя разными способами. Один  из них – отрицать утверждение, что смерть полезна. Эта дискуссия слишком сложна, чтобы приводить ее здесь. Дело в том, что отрицание того, что смерть выгодна для самого индивидуума, который умирает, очевидно, разумно, поскольку смерть – это все то, чего большинство из нас изо всех сил пытается избежать, и практически вся медицина основана на этой предпосылке.

Другой вариант ответа заключается в том, чтобы отметить, что крионика предлагает перспективу более продолжительной жизни, а не бессмертие. В этом смысле нет большой разницы между крионикой и другими технологиями, продлевающими жизнь.

На социальном, общественном уровне основной аргумент сторонников смерти, по-видимому, не допустить перенаселения. Здесь защитник крионики снова может реагировать двумя разными способами. Один из них состоит в том, чтобы утверждать, что перенаселенность вряд ли станет серьезной проблемой. Этот ответ имеет некоторые аргументы, поскольку исторически известно, что чем более страна становится развитой, тем ниже в ней рождаемость, и по мере того, как эта тенденция развивается, кривая численности населения в мире сглаживается.

Второй аргумент. Даже если численность населения мира увеличится, не очевидно, что в целом это плохо. Хотя большая популяция приносит много проблем, она также рождает все большую специализацию и развитие торговли, и, следовательно, производит больше богатства и благ. Прогнозируя будущее, следует учитывать историческую тенденцию того, что до сих пор, чем больше становилось население мира, тем больше оно давало богатства на человека. Если в будущем мы сможем большинство товаров изготавливать с помощью 3D печати, растить еду на стенах небоскребов, и дешево опреснять соленую воду, то, в целом, большое население не будет отрицательным фактором.

Другой вариант  ответа – утверждать, что даже если чрезмерное перенаселение станет серьезной проблемой, это недостаточный повод для отказа от крионики. Крионика – вопрос жизни и смерти, и вполне нормально, что человек в нравственном плане не обязан  жертвовать всем своим будущим ради того, чтобы не обременять общество еще одной жизнью.

Что касается государственной политики, кажется, что даже если перенаселение действительно станет актуальной проблемой, мы не должны отвергать крионику, а налагать на нее  такие условия, которые нивелируют все отрицательные эффекты, которые крионисты (гипотетически) наносят другим, продолжая жить.

Если мы будем облагать налогами крионирование, по-видимому, мы должны также облагать и всех остальных, кто способствует перенаселенности. Семьи, у которых три или более детей, скорее всего, внесут более значительный вклад на три или четыре поколения вперед, чем отдельные крионисты.

Четвертый аргумент против крионики заключается в том, что она создаст существенную классовую разницу между теми, кто может себе это позволить, и теми, кто не может. Мы можем  получить высшее сословие, которое будет жить века, в то время как низшие классы будут умирать естественной смертью, как это происходит сегодня.

Этот аргумент не убедителен. Во-первых, услуги крионики обычно финансируются схемами страхования жизни. Таким образом, это обычно стоит несколько долларов в день. По сути, крионика не является роскошью, доступной и приносящей пользу только малочисленной элите.

Во-вторых, это возражение на самом деле является возражением вовсе не против крионики, а против определенного распределения крионики. В той мере, в какой этот аргумент считается решающим, он не должен запрещать крионику, а должен повысить общее перераспределение богатства и, возможно, ввести крионику в государственные программы здравоохранения.

Наконец, есть возражение, упирающееся в предпосылку того,  что крионика дает значительное благо. Иначе, если бы  она не обладала бы значительным преимуществом, почему только у богатых был к ней доступ?

Последнее возражение заключается в том, что крионика эгоистична: в таком мире, как наш, где много нищеты и бедности, с точки зрения морали, нецелесообразно тратить значительные ресурсы на крионику. Опровергая это возражение нужно иметь в виду две вещи.

Во-первых, цель крионики состоит в том, чтобы сохранить жизнь, и не принято судить людей за то, что они неоправданно эгоистично пытаются спасти свою жизнь. Если женщина (или ее страховой агент) платит $ 150 000 за операцию двойного шунтирования, обычно мы ее не виним. Как правило, мы никого не виним даже за то, что люди тратят значительные суммы на дома, автомобили, одежду, книги и отпуск, превышая расходы на то, что им нужно для просто комфортной жизни. Учитывая это, почему мы должны обвинять людей в том, что они тратят деньги на крионику?

Конечно, сторонник  строгих утилитарных взглядов может возражать против расходов на крионику, также как и против благоустроенных домов, автомобилей, отдыха, книг и даже обойтись без хирургических операций. Часто мы полагаем, что самостоятельно можем сократить расходы, но даем себе некоторую слабину и тратим, по крайней мере, часть наших денег на себя. А мы могли бы так же тратить эти деньги на крионику, как на любой другой полезный товар. И поскольку крионика потенциально является средством спасения жизни, трата средств на нее нам представляется еще более оправданной. Таким образом, аргумент эгоизма, как и предыдущий, не очень много говорит о крионике. Скорее, это напоминание об общеизвестном факте, что все те деньги, которые мы тратим, могли бы быть пожертвованы на благотворительность.

Заключение

Крионика стоит дорого. Кроме того, не доказан положительный результат криоконсервации, поскольку он опирается на разработку и развитие технологий, которые еще не доступны и, следовательно, не могут пройти клинические испытания. Но, ни высокая стоимость, ни отсутствие доказательств и низкие шансы положительного исхода, не являются убедительными аргументами отказа от крионики. Потенциальная ценность, которую она может помочь реализовать, очень велика, а альтернатива – захоронение и кремация не предлагают никакой потенциальной ценности вообще.

Поэтому печально, что крионика получает такое мизерное внимание. Очень жаль, в первую очередь, поскольку если крионика фактически технически осуществима, она имеет потенциал сохранить миллионы жизней. Кроме того, недостаточное внимание общественности и академических кругов приводит к недостаточности исследований и разработок, и хоть развитие крионики все же происходит за счет общих исследований в криобиологии (особенно в области криоконсервация органов), более специализированные исследования были бы полезны и быстрее сделали бы крионику доступной для большего количества людей.

Крионика также порождает ряд интригующих философских и юридических вопросов, заслуживающие большего внимания. Каков должен быть правовой статус крионированных людей? Например, будет ли им разрешено сохранять имущественные права? Другой вопрос: должны ли пациенты с неизлечимыми болезнями пройти то, что мы могли бы назвать «криоцид», то есть криоконсервацию до юридической смерти. Это, вероятно, будет технически полезным, поскольку если крионирование проведено только после того, как они умерли от естественных смертей, их тела и органы уже повреждены. Также стоит отметить, что основные этические аргументы против эвтаназии или самоубийства не будет применяться к криоциду, поскольку его цель будет  – не положить конец жизни, а наоборот сохранить ее. Наконец, поскольку много медицинских средств расходуется на последние несколько месяцев нашей жизни, криоцид может иметь и экономический смысл. Возможно, ресурсы, которые из последних сил тратятся на сохранение и продление жизни низкого качества на несколько лишних недель или месяцев, лучше потратить на крионику.

Наконец, крионика интересна с психологической точки зрения. Во-первых, может быть интересно исследовать, отвергается в широких массах крионика из-за весомости аргументов против нее или, скорее, из-за ряда психологических факторов.

Это может быть изменение статус-кво, отвращение, вызванное представлением в воображении замороженного тела, наше нежелание противостоять нашей собственной смертности, и неспособность понять это. Обычно вариант, являющийся одновременно дорогим и имеет мало шансов на успех, всегда отвергается в повседневной жизни. Но когда альтернатива – определенная смерть, это вполне может быть лучшим вариантом, который у нас есть. Также может быть интересным изучение потенциальных психологических преимуществ крионики. Для некоторых страх смерти – это значительное зло. С перспективой быть крионированными, столкнувшись со смертью, они перестают чувствовать себя втянутым в исполнения казни, а ощущают себя отправившимися в опасное путешествие.

Подписываться

Хотите быть в курсе всех новостей из мира биотехнологий, открытий в медицине и перспектив продления жизни и бессмертия?


https://t.me/kriorus_official